Celser, что ж... Неплохо... Ты хорошо поработал... Как всегда на высоте!Добавлено (24.08.2015, 14:41)
---------------------------------------------
Сомневаюсь, что админы добавили бы это, если бы я написал это в "планете бардов". Фиг его знает, как они относятся к вогонской поэзии. Здесь первые пять частей.
Бларник Рульк.
"Смяг"
Страдания в тринадцати стонах.
Стон первый. "Смерть Смяга"
Вот Смяг— суфяк обычный.
Загляя фыфель, он порою
В мечтанья уходил порядком.
И вот, упав на камень жмячий,
Завáклял, уфеблáя дýдель. Ох как сильно!
"Нагри, нагри меня, моя Коровка!Умоляю,
клянучись цупяем! Умираю!"
Стон второй. "Бродяния в потёмках"
Поднявшись, Смяг увидел,
Что непрозримая чернявость
Окружает.
"Моя Коровка! Мои стóвы!"
Промлял он, глáзы протирая.
"За что сквернострадания, о Хухоль,
Ты ниспослал на брызуря фуфлóго?
Чем фляден был мой жизни путь?
Мне смерть никак не надо было увядуть!"
И вот наш Смяг почуял,
Что на плечо спустилась некая лепёха,
И флуктенно его пощекотала.
Он выпучил глядители свои,
И поскакал вперёд, сквозь непроглядный мрак.
И вот он запыхался, и шлёпнулся он пузом в землю.
И слёзки вместе с литрами соплей на землю льются.
О Смяг, ты мёртв! Блуждаешь словно призрак-дух
В потёмках.
И так два дня ещё ходил он,
От ужасов полночных убегая,
Когтятых и зубатых крокогрызов.
Слюнявых и мохнатых обезьянов,
Которые Ничем в него кидались,
И было это очень даже больно.
И вот, в пузéнике урчанье
Зафлючило в конец беднягу Смяга.
Покушать и при жизни был любитель,
А тут ещё и мёртв— в двойне замучил голод.
Найти бы, что покушать бедолаге.
Стон третий. "Поискание съедобной колбаски"
Вихляя цюпиком он шёл сквозь тени,
И вдруг увидел сетозарец разгорючий!
То вдруг возврат в тот мир?
Туда, где кушать можно сколь угодно,
Где кялая Коровка ждёт и плачет.
Пойдя на светющий кругляш
Увидел он врата.
Пред ними был зверёк, играющий
На гуслях. Вот мордочку поворотил,
И Смягу молвил: "Дурень!
Блуждаешь ты в потьмáх,
Да сад не видишь удивятный.
Пройти ты сможешь, и покушать,
Лишь разгадав хитрючую загадку. Вот она:
Что ненавистно и желанно?
Что нужно и ненужно нам?
Что изгнано и под охраной?
Что и сокровище и хлам?
Пред кем в душе дрожат вельможи
И кем пренебрегают вслух?
Кто жмется к твоему подножью
Верней и ниже всяких слуг?"
А Смяг лишь взял зверушку в руки,
И за укуса два её сжевал.
"Чудной зверёк"— подумал Смяг тогда,
Когда ворота сам открыл.
Войдя в фудолувячий квяклей сад,
Увидел дерево он в нём,
Съедобная Колбаска на котором
В обилии большом произростала.
Как хорошо, однако, есть колбаску,
И понимать что выростет ещё её в два раза больше.
Стон четвёртый. "Мартых-Король"
И стоило герою нашему пожрать,
Как с дерева спустились двое Волосатых.
Схватив его тюленьно-разлежавшееся тело,
Несли его, всё время сотрясая,
По веткам деревóв.
И вот, на самом опупенно-высоченном древе,
На ветках удивительно толстенных,
Увидел Смяг дворец, из веток бамбукóвых,
Куда та пара Волосатых
Несла его, об ветки царапáя.
Внесли его в зал тронный. В середине
Сидел, на листиках-ветюльках развалясь,
Мартых-Король, и вся его мохнатая прислуга.
Он ел бананы, пил какую-то бадягу,
И Смяга пригласил присесть пред ним.
И молвил речь герою моему (Да, басом громогрячным):
"Ты!!! Ты поел в саду моём
Съедобную колбаску!!!
Как ты смел?!
Ты или с воплощением телесным
Сейчас же распрощайся, и в облике светящегося "Нечто"
Броди и дальше, вечно, по подземельям здешним,
Иль будь моим рабом. Хоть ты и мёртв,
Но тело ты своё, счастливец, не утратил.
Ну? Что ты выберешь, презренный?
(Бери бананчик, кстати,
Возможно, он последний
Во всей твоей загробной жизни.)
Смяг взял бананчик, приподнялся,
И шмяканýл обезьянцý бананчиком по роже. И сказал:
"Как смеешь ты, вонючный боезьянец,
Мне, Смягу, угрожать?
Я хоть и умер, а по роже
Тебе , жлукек, спокойно надаю!"
"Эй, Волосатые! Схватить его!
И заточить в темнючую темницу!"
Стон пятый. "Убежание хитрючего Смяга из Темнючей Темницы"
И вот бедняжка заточен в темницу,
Рабом он обезьянским обречен быть.
И плачет, и о пощаде просит стражника,
Но тщетно!
Тут он придумал нечто. Гениальный план придумал.
Сказал охраннику: "Смотри, что за спиной твоей!"
А сам головушкой своей
Он стенку из бамбука проломил,
И с дерева упал (Ведь там, напомню вам, весь замок находился.)
Он ручкой стражнику махнул уже в полёте,
И был таков.
Пустомеля 
